Температура - вовсе не тот подарок к Рождеству, который бы обрадовал любого. Лайт лежал в кровати с градусником во рту, шею туго обвивал бело-красный шарф, такие же бело-красные носки согревали ноги. В блестящих глазах отражались разноцветные огоньки гирлянд, навешеваемых на ёлку Рюудзаки. Он смотрел на парня в мешковатой одежде, на голову которого была нахлобучена новогодняя шапочка.
-Лайто-кун, давай градусник. - L спустился с табурета и подошёл к больному. Кира послушно приоткрыл рот "отпуская" градусник. - 38,9. Плохи дела, Лайто-кун. Я сейчас принесу тебе микстуру.
И Рюудзаки бесшумно отправился за лекарствами. Долго рывшись в коробке с красным крестом, и не найдя их, вернулся к Ягами-младшему.
-Лайто-кун, я схожу в аптеку, будем надеяться, что не все они ещё закрыты перед Рождеством. А ты пока полежи, погрейся, тебя ведь всего колотит. Я принесу тебе горячий чай, Лайто-кун.
За окном, в чернильной темноте вились белесые, словно сияющие, снежинки. Они мерно падали, танцуя, и бесшумно касались оконного стекла. L накинул пальто, быстро застегнул его тонкими пальцами, завязал шарф, схватив рукавицы и вздёрнув воротник вышел из штаба полиции.
Лайт лежал на диване, укрытый пледом, он смотрел большими блестящими глазами на огоньки, на шарики на ёлке, сосульки, блёстки. Ах, как бы он хотел помочь L, он сам не дотягивался, взять игрушку, чуть коснувшись нежной руки, вешая игрушку чуть выше, чем Рюудзаки, прикоснуться к нему, чуть толкнуть, вдруг встретится взглядом, ощутить мягкий шёлк его волос на своей щеке. Но он болен, и лежит здесь, не в силах подняться, его колотит в ознобе, в жуткой температуре. О, как бы он хотел, чокнуться с ним бокалами с шампанским, когда стрелки часов сойдутся на 12, как бы хотел вручить свой подарок, шуршать обёрткой его подарка.
Как желалось бы ему, хоть немного приблизиться к такому недосягаемому и холодному следователю, чуть ближе, ближе, чем обычно. Но он болен.
Тяжёлые, казавшиеся свинцовыми, веки опускались. Мерещилось что-то сумбурное, непонятное. Рваные куски фильмов, которые пугали больного, сломанные руки, смешанные краски, на клавиатуру сброшенные маски, изгнанные люди, ищущее слова. Дикие крики, какой-то бедлам. Так страшно было ему одному в этих сумасшедших снах горячки.

Ветер вздымал полы пальто L, как паруса корабля, трепал волосы, украшая их снежинками. Прикрыв лицо рукавом, Рюудзаки шёл сгорбившись. Большинство аптек были закрыты, но он знал, куда пойти. Шарф развевался на ветру, как воздушный дракон.
-Я должен помочь Лайто-куну, он ведь мой друг...
И вот наконец аптека, в окнах которой горели огни. Рюудзаки влетел в дверь, звякнув колокольчиком. Остались только самые дорогие жаропонижающие, говорят, в Рождество нужно делать добрые дела, тогда почему эти нахалы задрали цены до небес?
-Ну да ладно, если не принести лекарства, Лайто-кун может сгореть, я же не раз слышал о таком по телевизору, а к этому может привести промедление с понижением температуры.
--- Ками бы вас всех побрал, и экономику вашу, и цены. - в ярости шептал L.
Он отдал все деньги, что у него были, лишь бы добыть лекарство.
-Мне показалось, или вы сказали "Ками бы вас побрал"?? - возмутилась какая-то слишком уж добропорядочная тётенька, непонятно почему ошивавшаяся в аптеке в Рождественский вечер.
-И вас тоже, защитницу...
-Как вы можете, в святой вечер!?
-Вы не поверите, меня даже в Ад не заберут, я в нём живу... с рождения.
И Рюудзаки злой, что бывало довольно редко, даже взбешённый, вылетел из аптеки, хлопнув дверью. Ему было вовсе не до вежливости.

Какие-то существа окружали его, непонятные, зыбкие пустые глаза... они светились... сквозь веки мерещились огоньки ёлки... странный, странный сон.
-Лайто-кун! - в штаб влетел Рюудзаки, внеся с собой клочок зимы и ворох снежинок. Потом сбегал на кухню, принёс воды, и открыв коробку с таблетками, присел возле больного.
-Лайто-кун, проснись... нужно выпить лекарство, ты меня слышишь? Лайто-кун!
Лайт открыл глаза, все существа куда-то пропали, и он увидел присыпанного снегом L. (У автора больная ассоциация с марципаном посыпанным сахарной пудрой ХД)
-Это мой подарок? - слабо улыбнулся Кира
-Нет, это лекарство. Выпей, ты же весь горишь.
Лайт послушно глотнул таблетку и вновь взглянул на L.
-Лайто-кун, я посижу здесь. Немного. А как тебе станет легче, пойду заканчивать с праздничными приготовлениями.
Минуты как-то быстро бежали, наверное, и часы тоже ждали праздника, тоже спешили. Вскоре Ягами-младшему стало полегче.
-Рюудзаки-кун, а как же мой подарок?
-Ещё не пришло время, Лайто-кун....
Лайт, положил голову на колени L, и смотрел на него болезненными глазами.
-Ты поправишься, и сам выберешь себе подарок...
-Мне уже легче.
-Ах легче? Ну...я слушаю. - ласково улыбнулся L, он похоже, ещё никогда так не улыбался.
-Подари мне эту ночь... - прошептал Лайт, чуть слышно, одними губами.
-Но... тебе же и так плохо, Лайто-кун. - было странно, что возмутило L не само предложение, а вовсе иной аспект. Это давало повод для надежды. - тебя это добьёт...
-Меня это спасёт.
-С чего бы это? Это же лишняя нагрузка... вот поправишься....
-...иначе мне снятся предрождественские кошмары. Кошмары, которые приходят перед Рождеством.
-Не бойся, Лайто-кун, я буду с тобой... это будет мой подарок. - вновь ласковая улыбка.
Лайт немного вылез из-под одеяла и потянулся губами к губам L, они были холодными и сухими, как и сам Рюудзаки.